Ничья жизнь - Страница 4

Я бы хотел вернуться туда. Где нет забот, а все тревоги надуманы и ничтожны…

Но я не могу этого сделать, а Рей просто некуда возвращаться.

— Ты мой первый друг, — всё так же тихо произнесла Рей. — И единственный.

— А как же командующий Икари? — брякнул я, но тут же пожалел, памятуя о прошлой реакции Первой.

— Это другое, — покачала головой Рей. — Командующий единственный, кто всегда был рядом со мной, кто заботился обо мне. Но он мой командир. И он никогда… не пытался стать настолько ближе. Я всегда знала, что между нами есть дистанция.

Слова Аянами откровенно поражали — никогда доселе она не была со мной столь откровенна. Видимо, она действительно ОЧЕНЬ сильно переволновалась, когда я вступил в сражение с Самсиилом…

— А между нами нет?

— Нет, — покачала головой Первая. — Я этого не чувствую. Другие люди всегда сторонились меня, а ты нет. Почему другие так ко мне относятся? Что во мне не так? Я чем-то отличаюсь от них?

— Конечно же, ты отличаешься от них! — с жаром воскликнул я. — Мы все разные, и в этом наша сила — на свете не бывает двух одинаковых людей. Главное — понять, что же нас отличает от других и плохо ли это или хорошо. Понимание этого, даёт нам шанс лучше понять себя…

Твою мать, куда меня несёт!.. Мне что, лишний шприц не в то место вогнали, и именно от этого я так брежу? Хм, а ведь такое ощущение, что я это всё уже где-то слышал, а не сам, на ходу придумал…

— Наверное, ты прав, — задумчиво уронила Аянами. — Но всё-таки, почему другие сторонятся меня?

— Возможно, они просто боятся тебя… — осторожно предположил я.

— А почему они меня боятся? Разве я внушаю людям страх? Не понимаю.

— Страх может возникнуть и из простого непонимания чего-нибудь… Просто ты слишком сильно отличаешься от других, они тебя просто не понимают, и именно от этого возникает непонимание, страх и отчуждение…

— А ты? — в упор спросила Первая.

— А что я?

— Ты меня не боишься? Ты можешь меня понять?

— Вряд ли, — усмехнулся я. — Я и себя-то порой не понимаю… Но мы с тобой похожи, Рей, поэтому нам и легче найти общий язык. Меня тоже никто не может до конца понять и сторонились бы, если бы я не пытался это преодолеть… Да…. Другой вопрос — как хорошо это у меня получается? Хм… Ну да ладно…

— Когда сегодня… — несколько нерешительно заговорила Аянами. — Когда сегодня ты вступил в бой с Ангелом, мне внезапно захотелось оказаться в своей Еве рядом с тобой… Помочь, прикрыть — как ты говорил, стать напарником. Я попросила капитана Кацураги послать меня в бой, но она мне отказала…

— И правильно сделала, — я дотронулся до здоровой руки Рей и легонько сжал её тонкие и прохладные пальцы в ладони. — Тебе ещё рано в бой, вот выздоровеешь окончательно — тогда да…

— Я буду твоим напарником в следующем сражении? — спросила Аянами, пристально глядя мне в глаза.

— Непременно, — через силу улыбнулся я, не отводя взгляда.

Красноватые глаза Первой отчего-то напомнили мне маркер системы прицеливания Евы — треугольник и трёхлучевая звезда. Вот они совмещаются, наведение, прицел, Огонь!..

Перед глазами встала сцена нашего следующего с Аянами боя — в моих руках позитронная винтовка, по мне стреляет Рамиил, Рей с щитом прикрывает меня. Щит в руках Прототипа медленно плавится, а затем начинает таять, словно воск, и броня Евы-00…

Я моргнул, прогоняя прочь наваждение. Вокруг меня вновь была больничная палата, а не контактная капсула Юнита-01, а в руках не джойстики управления, а… Хм, рука Рей?

Отчётливо почувствовав, что слегка порозовел, я убрал, а скорее даже одернул свою руку от руки Аянами. Уж больно неоднозначно выглядела ситуация для стороннего наблюдателя — сидят двое, смотрят друг на друга, держатся за руки…

— Ну, всё, Рей, — ласково сказал я. — Иди, отдохни, а то наверняка же всё время на ногах была… Да и я заодно отдохну, чтобы в норму побыстрее придти…

Мне отчего-то стало немного неловко находиться рядом с Первой — наверное, всему виной были её неожиданные откровения… Мне требовалось время, чтобы всё это обдумать и осмыслить в одиночестве.

— Пока, Рей, — мягко улыбнулся я. — Иди, мы с тобой скоро увидимся.

— Как скажешь, Синдзи.

Рей поднялась со стула и пошла к выходу, но у самой двери она на короткий миг обернулась, и…

— Пока, Синдзи.

И вышла из моей палаты.

А я остался гадать, привиделось ли мне, или я действительно увидел первую улыбку Аянами. Лёгкую, ещё совсем несмелую, но оттого не менее настоящую и искреннюю…

Кто ты, Аянами Рей?

Всё ещё ребёнок? Или уже солдат на этой проклятой войне?

Солдат, от которого может зависеть исход сражения, где ставка — миллионы жизней. Ребёнок, который вынужден играть во взрослые игры, где ставка не победа-проигрыш, а жизнь-смерть. А за что может быть готов умирать тринадцатилетний подросток? За свою уютную и спокойную жизнь, за своих родных и друзей, быть может, за свою детскую и наивную любовь — умирать, пока ещё не знаешь, что такое смерть по-настоящему.

Я знаю и понимаю, за что сражаюсь.

Это я сам, это мои друзья, Рей, Мисато, солдаты, сражающиеся бок о бок со мной, просто жители Токио-3, а может быть и всего мира. Я старше и боюсь смерти сильнее, но зато могу придумать себе знамя, символ, идеал, за который буду готов умереть. И если понадобится, то умру.

За что я дерусь сейчас? За возможность изменить будущее этого мира, за возможность спасти других…

Этот мир чужой для меня, но по-настоящему жить я начал только оказавшись в нём. Парадокс, не правда ли? Выдуманный кем-то мир оказался ближе реального. Хотя, парадокс ли? Может быть, это тоже была просто попытка сбежать от реальности в иной, выдуманный мир, где можно наконец-то ощутить себя героем…