Ничья жизнь - Страница 3

Судзухара и Кенске мгновенно заткнулись.

— Вы вообще в своём уме были, когда эту херню творили? — уже более спокойно продолжил я. — Неужели неясно было, что наверху идёт бой, где вам двоим явно не место? Снаряды и осколки — вещи тупорылые, убьют и не заметят! И я уже молчу про Ангела… Сто метров левее, говорите? А что если бы я просто врезался в эту гору на сто метров левее, а? Полторы тысячи тонн живой плоти и брони от вас даже мокрого места не оставили бы! Ладно, вы — идиоты, но о родных-то хоть можно было подумать или нет?

Что я чувствовал, отчитывая этих обалдуев? Злость и раздражение от того, что они действительно ещё просто мальчишки и у них нет никакого страха. Война — просто ещё одно увлекательное шоу, на которое стоит взглянуть любой ценой, ага… Наверное, когда-то и сам я был таким же, но с тех пор прошло немало времени…

Я повзрослел, пускай чуточку, но повзрослел. А Тодзи и Айде это ещё предстояло, и я бы очень не хотел, чтобы с ними что-то случилось. Да, я не мог бы назвать их такими друзьями, которым можно доверять все свои тайны или страхи, но других-то у меня и не было. Кто ещё? Рей и Мисато, пожалуй — их тоже можно с полным основанием назвать моими друзьями, а может быть даже и семьёй. И, как и всегда, никому я не мог открыться до конца. Как и всегда, никто не знал всего меня… Да и знал ли я сам себя до конца когда-нибудь?..

Но одно я знаю точно — так, как сделали Айда и Тодзи, делать нельзя. Риск без причины, безрассудство, дебилизм — слов много, смысл один и тот же. Они совершили явную глупость, сунувшись туда, где могли бы спокойно обойтись без них. Солдаты ООН пошли в бой, потому что это было их работой. Я пошёл в бой, потому что это тоже было моей работой — тяжёлой и сложной, но необходимой.

Судзухара и Кенске виновато понурились, действительно почуяв за собой вину — Тодзи покраснел, Айда снял очки и начал их нервно протирать краем рубашки.

— Оболтусы, ох, оболтусы… — проворчал я, покачав головой. — Ну, а если бы вы действительно погибли по моей вине? Я же себе этого никогда не простил бы…

— Блин!.. — с чувством произнёс Судзухара. Айда просто промолчал.

— И как вас ещё только сюда пропустили-то, а? — задал, в общем-то, риторический вопрос я, но на него совершенно неожиданно пришёл ответ.

— Я вообще-то к сестре приходил — она чуть дальше тебя по коридору лежит, а Кенске просто за компанию пошёл, — произнёс Тодзи. — А тут Мисато взад-вперёд ходила около твоей палаты, постоянно заглядывала в дверь… Ну, мы и спросили чё, кого, а тут ты оказывается лежишь… Мы же даже не знали, что тебя ранило… Извини.

— А осознали, за что извиняетесь? — начал выпытывать я.

— За то, что нарывались, — грустно вздохнул Айда.

— И что теперь нужно сказать?

— Больше так не будем, — снова вздохнул Кенске, ещё тяжелее прежнего.

— Вооо!.. — многозначительно поднял я палец.

— Блин, ты прямо как мой батя, — хмуро заметил Судзухара.

— Нотации читаю?

— Угу.

— Но ведь за дело же?

— Вот это-то и обидно…

— Братцы, вы только не подумайте, что я просто решил повыпендриваться, — пояснил на всякий случай. — Я же действительно за вас волнуюсь… Без обид, ладно?

— Да какие вопросы, Син… — махнул рукой Тодзи. — Нормально всё… Ну, мы это… Пойдём, наверное, да? А то я так к малой ещё и не зашёл…

— Идите, конечно.

— Давай, тогда. Пока, Син!

— Ага, и выздоравливай поскорее, Синдзи.

— Пока! Спасибо ребята!

Дверь за ними закрылась, и меня начали терзать сомнения — а не слишком ли я резко с ними? Нет, вообще-то они здорово подставились и могли пропасть ни за понюх табака… Но, может быть, их стоило отчитать как-то помягче?..

От самокопательских мыслей меня отвлекла подошедшая поближе и усевшаяся на стул Аянами.

Упс… А про неё я опять даже и забыл — уж больно незаметной она была на фоне шума, издаваемого парой моих камрадов.

— Рей, ты это… — нерешительно начал я. — Извини, что я тогда из школы, как ошпаренный убежал…

— Синдзи, я за тебя беспокоилась, — совершенно ошеломила меня своей фразой Рей. Всё тот же ровный и спокойный тон, но вот в её глазах промелькнуло что-то… Что-то, что я не смог понять до конца.

— Эээ… Что? — слегка в ступоре выдавил я. Это было, пожалуй, самое последнее, что я сейчас ожидал от неё услышать…

— Когда ты вступил в бой, я стала за тебя беспокоиться, — тихо повторила Первая. — Извини, я не знаю, те ли слова говорю — я ещё слишком мало понимаю во всём этом… Но, когда ты дрался с врагом, я почувствовала себя как-то… странно.

— Страх, — так же тихо сказал я. — Но не перед чем-то, а за кого-то. Ты боялась за меня.

— Наверное. Я не знаю точно, как это называется. А это нормально?

— Да, Рей, — медленно кивнул я. — Беспокоиться за тех, кто тебе важен — это нормально.

Последняя фраза сорвалась с языка совершенно непроизвольно.

— Ты… Ты мне важен? — слегка подняла брови Аянами.

— Я для тебя важен, ты для меня важна — мы же друзья, верно? Мы беспокоимся друг о друге, заботимся и помогаем друг другу.

— Да… Друзья… — эхом откликнулась Рей. — Я не… Я знаю, что такое дружба, но у меня… У меня никогда не было друзей. Почему я не жила как другие дети? Это же ведь так… интересно!

Неожиданный всплеск эмоций Первой вызвал у меня улыбку, хотя в глубине меня сердце, словно бы сжалось в ком.

Вот передо мной сидит ещё совсем ребёнок, у которого никогда не было детства. И никогда уже не будет — теперь мы все на войне, а на ней взрослеют слишком быстро. Никогда не желайте стать взрослыми — это всё равно рано или поздно случится, но самое счастливое время уже будет потеряно навсегда. Детство — этап, когда не нужно думать о будущем, когда за тебя всегда примут нужное решение, присмотрят и помогут…